Частица тьмы - Терри Тери

Уилф хватает Кая за руку — ему не терпится провести нас по своим владениям. Мы с Эзрой плетемся сзади, продолжая вести безмолвную беседу. Тут есть комнаты для сна, а запасам еды и воды, рассчитанным на долгое пребывание, кажется, не видно конца: все полки просторной кладовой заставлены ими снизу доверху. Не бесконечные, конечно же, но все же довольно внушительные, если они были рассчитаны на то, чтобы командование пережило здесь войну или ядерный взрыв.

И электричество есть: какая-то специальная встроенная система, неизвестно, как и от чего работающая, ведь нигде в округе электричества нет.

Они точно не знают, но на базе, возможно, имеется и запас горючего. Уилф говорит, что они, бывало, заправлялись здесь, так что, возможно, он знает, где его найти.

И самое главное — это работающие компьютеры. И интернет.

10

КАЙ

Сначала — главное. Мы объясняем Эзре и Уилфу, что нам надо сделать: найти способ связаться с моей матерью в Ньюкасле.

Эзра качает головой.

— Возможно, когда-то она и проводила там свои исследования, но сомневаюсь, что она все еще там. Когда границы зон стали рушиться, правительство переместилось на запад и на юг. В Ньюкасле они бы оказались слишком далеко от запасов и электричества.

— А бункеров недостаточно, — вставляет Уилф.

Я качаю головой.

— Я об этом не подумал. И как же нам связаться с ней?

— Старым способом, — говорит Уилф и открывает поисковик. — Как ее имя?

Мы с Фрейей переглядываемся. Стоит попробовать, вреда не будет.

— Доктор Соня Танзер.

Новой информации я не жду и удивляюсь, когда появляется ссылка на исследовательский центр, учрежденный для изучения эпидемии. Мы переходим по ссылке.

Если предположить, что информация верная, то она в Уэлшпуле, в Уэльсе. Я чертыхаюсь себе под нос, пытаясь вычислить, за сколько времени туда можно добраться и сколько горючего нам понадобится.

— А мы можем связаться с ней? — спрашивает Фрейя. — По электронной почте или еще как?

— Я не могу сделать этого напрямую. Последний раз, когда я позвонил ей, группа каких-то спецназовцев нагрянула ко мне уже через двадцать минут.

— Класс! — восклицает Уилф.

— Тогда мне так не показалось. — Я вспоминаю, как один из них вдруг загорелся без всякой на то причины, и мне становится не по себе. Самопроизвольное возгорание — зрелище, мягко говоря, не из приятных, но если бы не оно, вряд ли мне удалось бы сбежать.

— Как насчет того, чтобы составить вымышленный профиль, который нельзя будет связать ни с кем из нас? — предлагает Фрейя.

— У меня с десяток онлайн-личностей, — говорит Эзра, — а у Уилфа, наверное, и того больше. Мы тоже не можем быть собой.

Мы все подробно обсуждаем и через некоторое время составляем план, который начинается с того, что я пишу маме электронное письмо, но не на ее личный почтовый ящик, а через ссылку «свяжитесь с нами» на веб-сайте центра.

Кажется немного странным, что несмотря на все происходящее, такие вещи по-прежнему работают. Вряд ли кто-то ожидает, что я свяжусь с ней таким способом. По крайней мере, я надеюсь. Отправляю письмо от имени Брайсона, человека, который заразился и, должно быть, умер вскоре после того, как я уехал из Ньюкасла. Он присутствовал там в последний раз, когда я виделся с мамой, и есть вещи, которые знаем только мы трое. Она поймет, что это я. Надеюсь.

Всячески играю словами и, наконец, сочиняю такое письмо:

Дорогая доктор Танзер!

Уверен, вы вспомните меня: я Брайсон с временной базы, которую мы организовали в Ньюкасле еще во время самых первых вспышек. Очень хорошо помню наш день в Ньюкасле; та девушка оставила неизгладимое впечатление. Меня переводят в Кардифф, и я подумал, что по пути мог бы заехать и обменяться с вами новостями.

Я даю электронный адрес, который Уилф создал специально для этой цели.

— Значит, та девушка порезала ему руку, и он снял свой биозащитный костюм, потому что понял, что для него все кончено? — спрашивает Фрейя.

— Да. И только мы трое были там. Полагаю, Брайсон мог кому-нибудь об этом рассказать, но сомневаюсь, что тот, кому он рассказал, пережил эпидемию. И если кто-то проверяет эти сообщения и все еще пытается выследить меня, будем надеяться, им ничего не известно о Брайсоне или о том, что с ним случилось. Там тогда царил полный хаос.

Остается только ждать ответа. Если он будет.

Следующим делом мы просматриваем новости. Что происходило в мире, пока мы не имели с ним никакой связи?

Все в основном так, как и говорили Ангус с Морин. Карантинные меры в конце концов, кажется, сдержали эпидемию, по крайней мере, в некоторых местах. Некоторые территории Соединенного Королевства все еще не затронуты эпидемией.

Но их так мало. Большая часть Уэльса еще цела, Ирландия практически не пострадала, лишь отдельные случаи и маленькие вспышки. Какие-то странные карманы, свободные от эпидемии, сохранились тут и там в Южной Англии, на некоторых островах и в Шотландии. Я вспоминаю подругу Шэй Иону — ту, что помогла мне найти Шэй, когда она была больна. Ее семейная ферма отрезана, и дороги перекрыты. Интересно, с ними все в порядке? У меня нет никакой возможности выяснить это.

Мы смотрим новостной бюллетень Би-би-си Уэльса, теперь главный источник новостей. Чувство оптимизма, похоже, крепнет. Несмотря на опустошение большей части страны, надежда, кажется, возвращается.

Может быть, страна сумеет возродиться.

— Вслух, пожалуйста, — говорит Фрейя.

— И что теперь будет с нами? — спрашивает Эзра. — Не с тобой, — кивает она в мою сторону, потом показывает на Фрейю с Уилфом. — С нами, выжившими. Мы никому не нужны.

Даже притом, что Фрейя сама попросила их говорить вслух, сейчас я вижу, что она разговаривает с ними мысленно. Впрочем, я уже привык к этой особенности выживших.

Видимо, заметив мою реакцию, Фрейя качает головой.

— Извини. Это произошло неосознанно. Я говорила им, что выжившие стараются держаться группами, и таких групп несколько. Рассказала им про группу Патрика, с которой мы были некоторое время. Я могла бы попробовать снова связаться с ними, может, они возьмут вас к себе? Там несколько подростков, остальные взрослые, и когда мы расставались с ними, у них все было в полном порядке. В последний раз, когда мы виделись, они собирались отправиться на север и присоединиться к другой группе в Шотландии.

Она говорит, я задаюсь вопросом: не те ли это люди Алекса, которые называют себя Мультиверсумом? Не он ли стоит во главе этих групп выживших? И не он ли предложил группе Патрика присоединиться к ним?

Возможно, Патрику известно, где Алекс.

— А ты знаешь, как связаться с ними? — спрашиваю я.

— Думаю, да. Я не использовала тайную сеть, которую создал Патрик, поэтому не знаю, как войти там с ними в контакт, но могу попробовать через сайт, где когда-то познакомилась с Джей-Джеем — там есть засекреченные форумы. Возможно, он все еще проверяет их. Хотите, чтобы я попробовала? — Фрейя задает вопрос вслух, но я понимаю, что в действительности он адресован Эзре и Уилфу, а не мне.

Эзра пожимает плечами.

— Не знаю. Может быть. — Она делает вид, что ей все равно, но наверняка хочет — и должна — быть с другими людьми. Не могут же они с Уилфом вечно сидеть в подземном бункере, какими бы обширными ни были запасы. Но вдруг окажется, что это тот самый Мультиверсум?

— Что касается меня, то я как-то не совсем уверен. А что, если этот сайт, где ты познакомилась с Джей-Джеем, теперь отслеживается? — Взглядом я даю понять Фрейе, что нам надо это обговорить.

Она вскидывает бровь, и я понимаю, что она хочет сказать, на что просит разрешения. И хотя мне это не нравится, я киваю.

«Что-то не так?» — молча спрашивает она.

«Возможно. Вначале нам надо это обсудить».

«Хорошо».

— Пожалуй, нам следует это немного обдумать, — говорю я вслух. — Что, если мы пока попробуем найти горючее?